Доброго времени суток, дорогие друзья! По доброй традиции проект «Свобода внутри нас» - http://иванефремов.рф/, объявляет о сборе средств на ежегодный аудиоконкурс «Звёздочки» творчества» - конкурс художественного чтения произведений Ивана Ефремова!
Человек – живой камертон, который может научиться сам себя настраивать на нужный тон
Разговор пойдет о регулярно упоминаемом мной резонансе. Это физическое понятие всем нам знакомо со школьной скамьи. Практически, когда мы что-то сообща раскачивали и роняли, и теоретически, из уроков. Нам тогда, помнится, рассказывали про случай, произошедший 15 января 1905 года, когда вымуштрованные лошади первой роты Лейб-гвардии конно-егерского полка шли в ногу по Египетскому мосту Санкт-Петербурга. В результате чего мост, уже не новый, вошел в резонанс с ритмом их поступи и развалился, хотя мог бы еще постоять и дальше.
В середине XIX века близ города Анжур во Франции по мосту длиной 102 метра проходил отряд солдат. Внезапно мост стал раскачиваться и рухнул. Погибли 226 человек. Трагедия произошла в результате резонанса, совпадения частоты солдатского шага с собственной частотой колебаний моста: мост срезонировал на частоту солдатского шага. С тех пор солдатам запрещено ходить по мостам в ногу.
Теперь цитата из романа Ивана Ефремов. “Туманность Андромеды: - Дис хотел сказать о ритмах механизма наследственности, живой организм при развитии из материнской клетки надстраивается аккордами из молекул. Первичная парная спираль развёртывается в плане, аналогичном развитию музыкальной симфонии. Иными словами, программа, по которой идёт постройка организма из живых клеток, - музыкальна!
Дар Ветер- ....гигантская симфония эволюции живой и неживой материи?
- План и ритмика этой симфонии определены основными физическими законами. Надо лишь понять, как построена программа и откуда берётся информация этого музыкального механизма,- с непобедимой уверенностью юности подтвердил Тор Ан...."
«Звёздочки» - так назывались в романе Ивана Ефремова «Час быка» кристаллы, на которых сохранялись записи памятных машин. И хотя таких приборов ещё не придумали, каждый из нас способен подарить миру свою «звёздочку», сотворить подлинный шедевр!
Шубин А.В. (Из книги «Диссиденты, неформалы и свобода в СССР. М., 2008).
Многие проблемы советского общества, мучившие его в настоящем, проистекали из того, что оно было устремлено в будущее. О будущем было положено думать идеологам ЦК КПСС. Но этому аппарату приходилось все время решать проблемы настоящего. Так что будущее оставалось на долю фантастов, считавшихся младшими братьями писателей, работавших в «серьезных» жанрах. Отношение к фантастике в СССР долгое время было утилитарным. Она должна была популяризировать научные достижения и развлекать население – прежде всего молодежь. Допускалась фантастическая сатира, которую разделяли на две разновидности: «сатиру политическую, бичующую открытого врага - внешнего, классового, и сатиру, так сказать, домашнюю, направленную на лентяев, формалистов, трусов, ловкачей, болтунов, очковтирателей, на жадных строителей собственного гнездышка, т.е. на мещан» . Со временем выяснилось, что «домашняя» сатира тоже может быть политической. Как говорилось в записке сотрудников отдела агитации и пропаганды ЦК А. Яковлева и И. Кириченко 5 марта 1966 г., «жанр научной фантастики для отдельных литераторов стал, пожалуй, наиболее удобной ширмой для проталкивания в нашу страну чуждых, а иногда и прямо враждебных идей и нравов» .
Но в этом фантастика принципиально не отличалась от других жанров. Ее «изюминка» была в другом – фантастика могла заглянуть в будущее. Эта ее самая важная задача – она же и самая трудная: придумать «будущее, в котором мне хотелось бы жить», как писал фантаст С. Снегов. Братья Аркадий и Борис Стругацкие конкретизировали, что это за будущее: «Коммунизм – это мир, в котором хочется жить и работать».
Дорогие друзья, в нашей игре магия разделена на четыре стихии. Вода противоположна огню, а воздух — земле. Выбирая свойства своего персонажа, учитывайте, что воспользоваться противоположными направлениями магии ему не удастся. Мы сделали это из соображений игрового баланса, а также для придания уникальности каждой из магических школ.
Ответить на наш начальный вопрос,что такое литература, фактически являющийся
конечным, можно только проанализировав средства литературы. Причем, литературу
мы будем противопоставлять не другим искусствам, а другим идеологиям.
Основным средством литературы является слово. Но слово есть также средство
вообще языка человека.
Это совпадение делает применение к литературе критерия художественности
почти фатальным. Порой невозможно провести границы между художественной
литературой и литературой вообще – письменной речью человека.
Начинать анализ художественного произведения следует с непосредственного
восприятия его читателем.
Ответить на наш начальный вопрос,что такое литература, фактически являющийся
конечным, можно только проанализировав средства литературы. Причем, литературу
мы будем противопоставлять не другим искусствам, а другим идеологиям.
Основным средством литературы является слово. Но слово есть также средство
вообще языка человека.
Это совпадение делает применение к литературе критерия художественности
почти фатальным. Порой невозможно провести границы между художественной
литературой и литературой вообще – письменной речью человека.
Начинать анализ художественного произведения следует с непосредственного
восприятия его читателем.
Как ни странно этого ожидать, но мы видим, что человечество, прежде
чем заняться какой-нибудь деятельностью, дает ей философское обоснование.
Времена, когда человечество действовало под влиянием инстинкта, думается,
давно миновали и никогда не возвратятся.
В Сиблаге мне попался «Обломов» Гончарова. Я поразился тому, что читаю
совершенно неизвестный мне роман. Его текст был подменен последующими
рассуждениями по поводу романа.
«Принципы построения научной теории литературы» возникли как поиски ответов на вопросы любознательного человека.
Это было зимой 1950-51 годов на лагерных нарах лагпункта «Коцуган» Бутугычагского отделения Берлага – колымский особлаг.
Теорию литературы я сдавал в 1940 году на первом курсе ИФЛИ – самого
лучшего советского гуманитарного вуза. У профессора Тимофеева я
заслужил отметку «хорошо», но ответить на вопросы это мне не помогло:
всё,чему меня учили, я начисто успел забыть. Но это оказалось к лучшему,
ибо не мешало размышлять самостоятельно.
