Этот роман появился в журнале «Техника — молодёжи» чуть ли не с новогодним звоном кремлёвских курантов, ровно шестьдесят лет назад, пятого января 1957 года. Года сорокалетия Великой Октябрьской Социалистической революции, года запуска  первого советского искусственного спутника Земли. О космическом старте, произошедшем десять месяцев спустя,  автор не мог догадываться. Подсказала  гениальная интуиция: надо писать о звёздах…

Он тогда жил на своей подмосковной даче и ночами нередко, в любительский телескоп, смотрел туда, в глубины Вселенной. «Так и остался у меня в памяти период работы над «Туманностью Андромеды» как время полного уединения, тишины, время, когда передо мной были только письменный стол и звёздное небо, как бы придвинувшееся, приблизившееся ко мне», написал позднее Иван Антонович Ефремов.

Когда происходит действие этой грандиозной утопии, пожалуй, первой в истории литературы коммунистической утопии такого масштаба? (Скорее, правда, «эвтопии»: в переводе с греческого, «утопия» — «место, которого нет», а «эвтопия» — «лучшее место»). В предисловии ко второму изданию романа (1958 год) фантаст поясняет:  по его первоначальным расчётам, описанного в романе уровня технологического и социального развития человечество достигнет не ранее чем через три лет, но в процессе работы над книгой временной интервал был сокращён до двух тысячелетий от настоящего момента. Однако последовавшие за публикацией романа события — начало активного освоения Космоса, полёты первых спутников,— показали, что эти сроки также могут быть резко уменьшены…

В любом случае, сколько бы они ни длились, интересны «напророченные» Ефремовым эры будущего. Эра Разобщённого Мира, которую сейчас переживает Земля, должна закончиться  между 2035 и 2046 годами. Затем наступят, одна за другой, Эра Мирового Воссоединения, включающая века: Союза Стран, Разных Языков, Борьбы за Энергию,  Общего Языка;  Эра Общего Труда,  Эра Великого Кольца (начала общения разных планетных цивилизаций), Эра Встретившихся Рук…

По Ефремову, путь к этим великими достижениям отнюдь не прост и даже не мирен. Гром Орм, один из героев «Туманности», вспоминает «Аризонскую радиоактивную пустыню», очевидно, след ядерной войны… Но общий заряд авторского оптимизма колоссален. Роман никак не сравнить ни с более робкими попытками обрисовать счастливое общество будущего у западных авторов (один из них, Олдос Хаксли, договорился до того, что счастье будет обеспечено наркотиками!), ни, тем более, с чрезвычайно модными сейчас прогнозами скорого апокалипсиса: прилёта хищных инопланетян, удара астероида, восстания зомби… Собственно, все романы и фильмы ужасов делаются ради одной цели: представить нынешнюю действительность несравненно лучшей, чем завтрашний день, и тем самым подавить возможный социальный протест. Ну, насколько страшны безработица или высокие цены в сравнении, скажем, с лютым стоградусным морозом, охватывающим мир, или с пандемией вируса, превращающего людей в каннибалов?..

Задача эвтопий — полярно противоположна: внушить людям непоколебимую веру в их силы, в их способность своими руками, своим творчеством  создать предпосылки  по-настоящему светлого, мирного  грядущего.

Каким же видит Иван Антонович политический строй объединённой  Земли? Коммунистическим, да… но прежде всего — децентрализованным.  Важнейший орган управления — по сути, координационный: это Совет Экономики. Его снабжают информацией консультативные структуры: Академия Горя и Радости, Академия Производительных Сил, Академия Стохастики и Предсказания Будущего, Академия Психофизиологии Труда. Есть ещё Совет Звездоплавания — самостоятельный орган, по статусу  равный Совету Экономики, но имеющий отношение только к освоению Космоса.

Царит прямая демократия. Решения по глобальным вопросам принимаются путём всеобщего голосования взрослых землян. Уровень образования и ответственности людей достаточно высок для того, чтобы каждого из них можно было считать экспертом по общим вопросам жизни планеты. Само голосование проводится с помощью электронных средств коммуникации и занимает минимум времени. При решении частных вопросов Академии и Советы ограничиваются внутренним обсуждением и принятием решения.

Иван Ефремов включает в систему  мира будущего лучшие идеи практиков и теоретиков педагогики. Ученики разделяются на четыре возрастных цикла. Цикловые школы располагаются в различных местах, так как совместная жизнь разных возрастных групп мешает воспитанию. Бо́льшая часть занятий проводится на воздухе, но уроки теории постоянно чередуются с обучением различным трудовым навыкам, с физическими упражнениями. Вообще, физическому воспитанию уделяется очень большое внимание. Автора, и не только по этому роману, можно назвать фанатиком каллокагафии, античного учения о единстве и общем совершенстве плоти и духа. Недаром Ефремов столь часто обращается к темам древних Эллады и Индии, — его герои сочетают великолепное развитие тела с колоссальным интеллектом…

В семнадцать лет ученик (ученица) оканчивает школу последнего цикла и вступает в трёхлетний период «подвигов Геркулеса». Теперь  он должен, в одиночку или совместно с другими выпускниками, выполнить двенадцать трудных работ, относящихся к разным формам деятельности. «Подвиги» назначаются педагогами, в соответствии с выявленными склонностями и способностями учеников. Это не «учебные задания», а вполне серьёзная, реальная работа. Для помощи в «подвигах» обычно приглашают ментора — кого-то из взрослых специалистов, который может оказать помощь, посоветовать, помочь в выявлении и исправлении ошибок.

«Подвиги Геркулеса» не только вводят выпускника в мир взрослых, трудящихся людей, но и, благодаря своей многоплановости, позволяют ему попробовать себя в различных областях, на практике проверить свои предпочтения, свой выбор творческого пути (другого пути в эту эпоху быть не может).  Потом следует двухлетнее высшее образование, дающее право на самостоятельную работу в избранной специальности. За свою жизнь (вдвое более долгую, чем у наших современников) человек успевает получить пять-шесть высших образований…

Люди Земли — все без исключения — здоровы, сильны, красивы. Расовые особенности ещё есть, но они всё более сглаживаются и смешиваются. Имена — уже не национальные и не церковные; они  даются по любому понравившемуся созвучию. Всё же, родители нередко стараются подобрать для имени ребёнка корни или целые слова из древних родных языков. Один из главных героев, Дар Ветер, объясняет, что его имя состоит из двух русских слов:  «Одно — подарок, второе — ветер, вихрь…».

Земляне активны, дружелюбны, открыты, самостоятельны и ответственны. Общение упрощено — вышли из употребления сложные речевые обороты, предназначенные для украшения речи и демонстрации образованности. Отмерли бессмысленное остроумие, злая ирония. На любые темы  принято говорить прямо, конкретно, по делу. Человек не стал менее эмоциональным; более того, в некоторых случаях выражение эмоций стало более явным. Например, в любовных отношениях является нормой открытое изъявление симпатии к избраннику или избраннице.

Крупных городов на планете нет, люди живут небольшими поселениями, сосредоточенными в наиболее благоприятных для жизни местностях, преимущественно — в субтропической зоне. Археологи, геологи, энергетики и другие специалисты, чья профессия требует пребывания на месте работы, живут именно там, но обеспечены всем необходимым.  Всё жильё — общественное; для постоянного проживания человек получает несколько комнат со стандартной обстановкой и набором бытовых технических средств. Личные вещи, которые имеет смысл возить с собой при переездах, умещаются в небольшой чемодан — всё прочее будет предоставлено в любом месте по мере необходимости. Для работы, творчества и развлечений используются большие, хорошо оборудованные и даже роскошные общественные помещения.

Немало внимания автор уделяет искусствам будущего. Это, прежде всего, музыка, танцы, пение, скульптура и живопись. В музыке используются электронные инструменты, звук которых дополнен игрой света разных оттенков (некое подобие известной нам цветомузыки, даже её компьютерных вариантов). Периодически устраиваются массовые праздники, где лучшие музыканты и танцоры демонстрируют своё мастерство или соревнуются в нём. Эти фестивали обычно чему-либо посвящены: например, «Праздник пламенных чаш» — танцевальный конкурс, посвящённый женщинам.

Силу грандиозной ефремовской книги отметили не только её сторонники, но и, в годы гибели СССР и трагической «перестройки», более или менее антисоветски настроенные критики. Так, литературовед Всеволод Ревич, обратившись «из Савлов в Павлы», писал о Ефремове: «Он продолжал верить в то, что ничего лучшего для будущего Земли придумать невозможно, и поставил себе задачей убедить окружающих, что коммунизм — не унылый фаланстер, не принудиловка, а счастливая, красивая и творчески наполненная жизнь для всех».

Скажем сразу: роман «Туманность Андромеды» эту задачу выполняет с блеском.

Ефремов вспоминал, что, работая над романом, он общался с учёными самых разных специальностей и пытался собрать их мнения  о наиболее отдалённых и наиболее заманчивых перспективах научно-технического прогресса; о проблемах, которые встанут перед человечеством и его наукой в будущем, о возможных способах их решения.

Есть в «Туманности» и тревога по поводу бесконтрольного развития исследований, неосторожного применения новых энергий… Роман написан в 1956 году, когда во всём мире успехи ядерной физики породили своеобразную эйфорию: разрабатывались, например, проекты глобальных преобразований природы с помощью «мирных ядерных взрывов» — сноса горных хребтов, обводнения пустынь, прокладки новых русел великих рек… Но первое, с чем встречается читатель в романе,  это чужая мёртвая планета Зирда, погибшая не от ядерной войны, а от неразумного пристрастия её жителей к использованию энергии ядерного распада. Всю силу и точность этого прогноза мы поняли только после Чернобыля…

Ещё одно важное «попадание» фантаста. Начиная с 1970-х годов, одним из главных врагов современного городского жителя был объявлен стресс. Хроническая усталость, неудовлетворённость собой; различные заболевания, вызванные нервным истощением; потеря интереса к работе и к самой жизни… У Ефремова вся система общественных и производственных отношений построена именно так, чтобы не допустить появления стресса. Человек должен трудиться с полной отдачей, получая от этого радость и удовольствие. Самым страшным, наиболее опасным психическим симптомом, по Ефремову, является потеря интереса к жизни. Равнодушие, считает писатель, —  не особенность личности, а симптом болезни.

Иные обвиняют Ивана Антоновича  в некотором чрезмерном рационализме письма, в этакой академической сухости. Этим отличились в своё время даже братья Стругацкие, хотя их первые «утопические» вещи вроде повести «Полдень. ХХІІ век» буквально выросли из «Туманности Андромеды», да и старший братец в своё время нахваливал: мол-де, книга ««произвела буквально ошеломляющее впечатление и оказала огромное влияние на всю последующую советскую фантастику. Это было первое произведение такого взлёта фантазии, такого полёта духа…».  Потом, правда, младший брат сменил тональность, как и многие «раскаявшиеся» интеллигенты: «Да, мы (с АН) очень хорошо понимали, что живём именно в Советском Союзе… и тем не менее мысль написать утопию — с одной стороны вполне «a la» Ефремов, но, в то же время, как бы и в противопоставление геометрически-холодному, совершенному ефремовскому миру, — мысль эта возникла у нас самым естественным путём»… Ну, да об отношении Стругацких к наследию Ефремова вообще пишут разное… Бог с ними. И тем более, — если это, конечно, правда, — с теми, кто, стремясь побольнее напакостить ненавистным «комми», назвал злобного технодемона из «Звёздных войн» искажённым именем ефремовского героя — Дарт Вейдер…

Раз уж заговорили о кино, давайте скромным, но, в общем, незлым словом вспомним первую (и пока что последнюю) колченогую попытку  экранизации великого романа, сделанную через десять лет после его выхода, фильм Евгения Шерстобитова «Туманность Андромеды». Если он чем-то и остался в памяти, кроме использования пылесоса на археологических раскопках (!), так разве что опасениями Турции, здоровенный макет звездолёта на побережье Крыма издали принявшей за новую советскую ракету… Придёт ли когда-нибудь пора настоящей, талантливой, да со всеми чудесами компьютерной анимации, киноверсии  «Туманности»? Ох, долго, видно, ждать. Не менее могучая книга, «Аэлита» Алексея Толстого, была единственный раз экранизирована…  аж в 1925 году! Немой фильм!..

Но не о том я хочу сказать. Главное другое.

Вероятнее всего, без этого романа не было бы ни «Путей титанов» Олеся Бердника, ни книги Сергея Снегова «Люди как боги», ни картин прекрасного земного будущего у Георгия Гуревича и Георгия Мартынова, ни эвтопии «В стране наших внуков» Яна Вайсса (Чехословакия), ни «Атомного человека» Любена Дилова (Болгария)… и, уж точно, не возникла бы информационно-виртуальная эвтопия ХХІ века, роман вашего покорного слуги «Смертеплаватели».

Ещё пишут подчас, что, мол, не угадал «прорицатель» таких неотъемлемых черт будущего, даже близкого, как всемирная компьютерная сеть, интернет. Но так ли это? Мир «Туманности» насыщен ЭВМ, люди мгновенно получают любую нужную информацию. К тому же, мы слишком хорошо знаем, кто и для каких целей опутал Землю нынешней электронной паутиной…

По всей вероятности, лучше всего, и с наибольшим пониманием, отнесутся к пророчествам Ивана Ефремова  в Эру Мирового Воссоединения. Если верить автору «Туманности», её начала ждать уже не столь долго…