"Лезвие бритвы" по-американски

Те, кто читал научно-фантастический приключенческий роман Ивана Антоновича Ефремова "Лезвие бритвы", написанный им в 1963 году, помнят крылатую фразу: "Красота – это наивысшая степень целесообразности".

TED в сотрудничестве с аниматором Эндрю Парком представляет теорию Денниса Даттона, дающую смелое объяснение понятию красоты: искусство, музыка и другие проявления прекрасного не зависят от индивидуальных особенностей восприятия, а являются неотъемлемой частью человеческой природы. Корни же этих индивидуальных особенностей уходят в далекое прошлое человечества.

Перевод выступления

Я очень рад оказаться здесь и поговорить с вами о том, что меня сильно волнует - о красоте. Разрабатывая жизнеспособную философию искусства и эстетики, я пытаюсь определить, что представляет собой с позиций философии и психологии опыт прикосновения к прекрасному как определить этот опыт с позиций разума и как люди съезжают с катушек, пытаясь осознать этот опыт. Предмет этого исследования чрезвычайно сложен, частично потому что прекрасными мы называем совершенно различные вещи Только подумайте: личико малыша, "Гарольд в Италии" Берлиоза, такие фильмы, как "Волшебник страны Оз", пьесы Чехова, пейзажи центральной Калифорнии, виды горы Фудзи Хокусая, "Кавалер розы", завораживающий победный гол в матче чемпионата мира по футболу, "Звездная ночь" Ван Гога, роман Джейн Остин, танцующий Фред Астер. В этот короткий список попали люди, явления природы, произведения искусства и исполнительское мастерство. Почему мы считаем красивым все то, что я сейчас перечислил, объяснить нелегко.

Тем не менее я могу дать вам хотя бы представление о том, что мне кажется самой значительной теорией красоты из всех существующих. И она была разработана не искусствоведом, не теоретиком-постмодернистом, не авторитетным арт-критиком. Нет, эта теория предложена специалистом по ракам и червям и по разведению голубей. Вы догадываетесь, о ком я говорю - о Чарльзе Дарвине. Конечно, большинство людей думают, что знают ответ на вопрос, что такое красота. Красота субъективна, то, что вы считаете прекрасным, и есть красота. Или, как некоторые люди, в особенности ученые, предпочитают говорить, он обусловлено культурными отличиями восприятия разных людей. Люди соглашаются, что какие-то фильмы, музыка или картины прекрасны, поскольку их культура определяет общность эстетических предпочтений. Однако любовь к прекрасному, как в природе, так и в искусстве не знает культурных преград. Музыку Бетховена ценят в Японии, перуанцы любят японские гравюры на дереве, скульптуры инков считаются жемчужинами коллекций британских музеев, а пьесы Шекспира переведены на все основные языки мира. Или возьмите, к примеру, американский джаз или кинематограф - они популярны повсюду. Хотя виды искусства так различаются, существуют универсальные, кросс-культурные эстетические ценности.

Как же объяснить эту универсальность? Самый верный путь - попытаться восстановить дарвинистскую историю эволюции наших эстетических и художественных вкусов. Нужно провести ретроспекцию наших современных предпочтений и вкусов и объяснить, каким образом они укоренились в нашем сознании. В процессе эволюции на нас оказывали влияние как доисторические природные условия эпохи плейстоцена, в которых окончательно сформировался человек разумный, так и социальные условия, в которых мы находились. В воссоздании эстетических взглядов нам могут также помочь сохранившиеся следы деятельности доисторического человека. Я имею в виду окаменелости, наскальную живопись и так далее. Помимо того, нужно принимать во внимание то, что мы знаем об эстетических предпочтениях изолированных племен охотников и собирателей, сохранившихся до 19 и 20 веков.

Лично я нисколько не сомневаюсь, что ощущение красоты, сопряженное с удовольствием и остротой переживаний, лежит в сфере эволюционного развития Чувство прекрасного - лишь один из компонентов в целом наборе эволюционных приспособлений. Красота - это механизм приспособления, который мы развиваем, и усиливаем, создавая и наслаждаясь произведениями искусства. Как вам должно быть известно, два главных эволюционных механизма это естественный отбор, заключающийся в избирательном закреплении случайных изменений наряду с сохранением главных особенностей анатомии и психологии, например, наличия поджелудочной железы, глаз, ногтей. Естественный отбор объясняет многие наши глубинные страхи и неприятие некоторых вещей: отталкивающий запах гниющего мяса, боязнь змей или страх высоты, когда стоишь на краю пропасти. Этот же механизм объясняет и удовольствия: сексуальное наслаждение, тягу к сладкому, к жирной и белковой пище, что, в свою очередь, объясняет многие пищевые предпочтения от спелых фруктов и шоколада до ребрышек барбекю.

Другой важнейший механизм эволюции - это половой отбор. Проявления его очень разнообразны. Великолепный павлиний хвост - один из самых ярких примеров. Он появился не в результате борьбы за выживание, фактически, он является помехой в этой борьбе. Хвост павлина обязан своим появлением предпочтениям в выборе полового партнера, который делали самки павлина. И это вполне естественно: история делается женщинами. Кстати, сам Дарвин был уверен, что самкам павлина хвост самца кажется красивым. Он говорил именно так. Таким образом, строго придерживаясь этой теории, мы можем сказать, что красота - это одно из эволюционных приспособлений, которое пробуждает и поддерживает интерес или увлечение, или даже одержимость, воодушевляя нас принимать решения, наиболее способствующие выживанию и продолжению рода. Другими словами, с помощью красоты природа действует опосредованно. Я хочу сказать, нельзя ожидать что красивый пейзаж заменит вам пищу. Нет, и вы не накормите этим ребенка или возлюбленного. И природа тут проявляет хитрость, делая этот пейзаж красивым, наделяя его особой притягательностью, так что простое любование им доставляет удовольствие.

Поговорим немного об этом мощном источнике эстетического наслаждения, о магнетическом притяжении красивых пейзажей. Людям самых разных культур по всему миру нравится один и тот же вид, пейзаж, который просто-напросто напоминает саванны плейстоцена,где мы развивались. Этот пейзаж мы можем увидеть сегодня на календарях и открытках, при разбивке площадок для гольфа и парков, а также на картинах в позолоченных рамах, украшающих стены гостиных от Нью-Йорка до Новой Зеландии. Пример такого пейзажа - хрестоматийный вид на реку Гудзон, с открытыми пространствами, поросшими невысокой травой, и разбросанными тут и там рощами. Деревья, кстати говоря,гораздо более привлекательны, если и их стволы расходятся прямо у земли, потому что на такое дерево можно забраться, спасаясь от хищников. На картине всегда присутствует вода в непосредственной видимости, или же она чуть синеет на горизонте, видны звери или птицы, а также разнообразная растительность и обязательно, заметьте это, тропа или дорога, берег реки или моря, уходящий вдаль и словно приглашающий прогуляться по нему. Эти виды считаются красивыми даже в тех странах, где таких пейзажей нет. То, что этот вид считается идеалом служит один из лучших примеров того, люди люди в любой точке планеты находят красоту в одних и тех же зрительных образах.

Но кто-то может возразить, что речь идет о естественной красоте. А как же быть с красотой в искусстве? Разве ее восприятие не обусловлено исключительно культурой? Нет, я думаю, это не так. И я снова, оглянусь на наше доисторическое прошлое, чтобы пояснить эту мысль. Считается, что самыми ранними произведениями искусства были изумляющие своим мастерством наскальные изображения, в пещерах Ласко и Шове. Находкам в Шове примерно 32 000 лет, наряду рисунками к ним относятся маленькие реалистичные фигурки женщин и животных. Но в действительности художественные навыки гораздо старше. Прекрасные ожерелья из морских раковин, похожие на те, что встречаются на выставках декоративно-прикладного искусства, а также охра для разрисовывания тела находят в слоях, возраст которых 100 000 лет.

Но самые впечатляющие образцы доисторического искусства еще старше. Я имею в виду так называемые ашельские топоры. Самые древние каменные орудия труда - из ущелья Олдувай в Восточной Африке. Они были сделаны около двух с половиной миллионов лет назад. Эти грубые инструменты просуществовали несколько сот тысяч лет, до примерно около 1 миллиона 400 тысяч лет назад, когда Homo erectus начал использовать тонкие каменные резцы иногда закругленной, овальной формы, но чаще, что для нас привычнее, в форме симметричного заостренного листа или слезинки. Тысячи таких ашельских топоров, название которым дало местечко Сент-Ашель во Франции, где они были обнаружены в 19 веке, были распространены по всей Азии, Европе и Африке, практически повсюду, где расселилися Homo erectus Homo ergaster. Количество найденных топоров говорит о том, что их не могли использовать для охоты. Дело еще более усложняется, когда узнаешь, что, в отличие от других инструментов эпохи плейстоцена, лезвия каменных топоров не имеют следов использования, которые легко было бы обнаружить на хрупкой поверхности. Некоторые из них в любом случае слишком велики, чтобы пользоваться ими по прямому назначению. Их симметричная форма, хороший материал, а главное - особая тщательность обработки даже сегодня делают их эстетически привлекательными.

Так для чего же эти древние топоры... я хочу сказать, древние, из другого мира, но в то же время чем-то близкие нам. Для чего же их делали? Наиболее доступным ответом будет предположение о том, что они представляют собой наиболее ранние из известных произведений искусства, орудия труда, приобретшие художественное очарование, имеющие ценность благодаря не только изящной форме, но и мастерскому исполнению. Появление каменных топоров стало эволюционным прорывом в истории человека: орудия труда были изготовлены так, чтобы проявлять признаками приспособленности, как говорят дарвинисты, иначе говоря, они использовались для демонстрации, как хвост павлина, только без перьев и пуха, того, что топоры -результат осознанный деятельности человека. Искусно изготовленные топоры говорили о наличии у мастера привлекательных качеств: интеллекта, отличной моторике, способности к планированию, усидчивости и, в некоторых случаях, доступа к редким материалам. Сменялись десятки тысяч поколений, а значительность этих навыков только укрепляла статус тех, кто ими обладал, и и становилась их конкурентным преимуществом в половом отборе. Есть один старый прием, который до сих пор срабатывает: "Почему бы тебе не зайти ко мне в пещеру, я бы показал тебе мои топоры?!"

Смех

Оставив в стороне любопытные подробности, нужно сказать о самом интересном: мы не знаем точно, как эта идея передавалась, потому что у Homo erectus, делавшего каменные топоры, не было языка. Это трудно понять, невероятно но это факт. Эти предметы были сделаны нашими предками-гоминидами - Homo erectus и Homo ergaster за 50-100 тысяч лет до появления языка. Более миллиона лет, таков возраст традиции изготовления топоров; это самая старая художественная традиция в истории искусства человека и его предков. К концу эпохи каменных топоров Homo sapiens, как он был окончательно назван, несомненно, отыскивал новы способы развлечься и удивить себе подобных, рассказывая анекдоты, истории, танцуя или делая прически. Да, да, делая прически, я настаиваю.

В нашем современном мире виртуозная техника используются для создания воображаемых миров в литературе и кино, для выражения сильных переживаний в живописи, музыке и танце. Но до сих пр главным свойством нашей пра-личности, определяющим наши эстетические предпочтения является то, что красота для нас в мастерстве исполнения. В пещере Ласко и Лувре, в Карнеги Холле люди демонстрируют врожденный вкус к виртуозному воплощению замысла в искусстве. Мы находим красоту в том что хорошо сделано.

Поэтому, проходя в следующий раз мимо витрины ювелирного магазина и увидев прекрасно обработанный камень в форме слезинки, не будьте так уверены в том, что это ваша культура убеждает вас, что он красив. Ваши далекие предки любовались этой формой и видели красоту в мастерстве исполнителя еще до того, как появились слова, которые могли бы выразить эти чувства. Так что же, восприятие красоты зависит от конкретного человека? Нет, красота имеет глубокие корни в природе человека. Это богатство, дарованное нам разумом и насыщенной переживаниями жизнью наших самых далеких предков. Глубокие реакции на изображения, на выражении эмоций в искусстве, будут вызывать сильнейший отклик будут с нами и нашими потомками пока существует род человеческий.

Спасибо.

Аплодисменты.

Translated into Russian by Alexander Surkov.
Reviewed by Olga Volftsun.

Источник: TED