Приветствую Вас Гость | RSS
Свобода внутри нас
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход
Главная » Статьи » Философия Ефремова

Египетская трилогия Ивана Ефремова как повод к разговору о русском эллинистическом романе
У кого из писателей, при шуршании кожаных сандалий по морской гальке, не возникало мысли: сгустив палитру образов древности, рассказать юному читателю что-нибудь нереально-сладостное и нравоучительное? Послевоенное поколение советских романтиков сумело опубликовать ряд симпатичных исторических романов на любой вкус: с экскурсами в Древний мир, в Киевскую Русь и даже в Египет эпохи фараонов. Между строк чувствовалось литературное освобождение от пут сталинизма: редакции не привечали пафос Костылева, Шишкова, напротив, "Лже-Нерон" Фейхтвангера, "Гиппократ" Пенфилда и другие сочинения коммунистически настроенных иностранцев привнесли на советское литературное жнивье семена эпикурейской раскованности. В числе отважившихся идти, в духе Александра Грина, по западному пути был Иван Антипович Ефремов. 


Его исторические произведения легко объединяются в трилогию. Во второй египетской повести, "На краю Ойкумены", отданный в рабство за кощунственные кражи в царских гробницах раб-египтянин Яхмос рассказал Пандиону, как в храме Тота он прочитал о путешествии казначея Баурджеда; литературным ключом к продолжению трилогии стала и выдуманная писателем гемма из берилла. В прологе "Ойкумены" резной камень образно помещен в эрмитажную витрину, рядом с приобретенной у императрицы Жозефины камеей с изображением царственной пары Птолемея Филадельфа с супругой. Сына того самого Птолемея, матерью которого могла быть прима македонских маркитанток - Таис.


Некоторые дореволюционные каталоги ставили вопрос: не bas-relief ли это самого Александра с матерью Олимпиадой? Значит, воображение писателя давно подсказывало путь к продолжению египетского цикла и появление в его судьбе женщины по имени Таисия усилило его пылкую работоспособность. То, что роман "Таис Афинская" эпиграфом посвящен второй жене писателя, подтверждает эту идею и для краткости рассуждений позволяет рассмотреть возможные литературные истоки предшественников.


В связи с помощью СССР в национализации Суэцкого канала и с победой молодой Египетской республики, выступившей против английского управления каналом (1953-1956), вышло множество интереснейших книг на тему Древнего Египта, рассказывающих об искусстве и истории страны. Публиковалась памятники древнеегипетской поэзии, выходили мемуары археолога Говарда Картера, повести для детей: "Страна большого Хапи", "Дочь Эхнатона"; "Ваятель фараона" немецкой писательницы Элизабет Херинг… И, соответственно времени, - египетский цикл Ефремова, начавшийся издаваться еще до регентства Хрущева.


В русле антирелигиозной политики в те годы наибольшее внимание поглощал дерзнувший бросить вызов жрецам святотатец Эхнатон, но его советская популярность не коснулась интересов Ефремова. Книги о фараоне-атеисте повествовали об интересной, но внутренней жизни долины Нила. Воображение же Ивана Антиповича привлекал мир приключений глубокой древности. Временные рамки "трилогии" были выведены автором с добросовестностью историка, что, конечно, отличает произведения Ефремова от нравоучительных романов Даниила Лукича Мордовцева ("Роман Мумии", "Нильский крокодил", "Замурованная царица", "Роман Александра Великого"), и здесь важна одна оговорка. Ефремов не был археологом египетской школы, как писатель-любитель XIX века немец Эберс, но его опыт сказался в россыпях второстепенных подробностей романтической фабулы.


В отличие от навещавших места действия других литературных глашатаев античности, русский ученый, увы, Египет не посещал, черпая колорит из личных путевых наблюдений, а подробности - из научной литературы. Это было сделано безупречно, и Ефремова, как Пушкина-историка, трудно подловить.


Время, описанное в романах "Путешествие Баурджеда", "На краю Ойкумены" и "Таис Афинская", - это Древнее и Новое царства и поход Александра Македонского. По настроению и копированию "археологии" эти произведения могут быть сопоставимы с романами Болеслава Пруса "Фараон" и Василия Яна "Огни на курганах". С Яном его роднит приукрашенность героических людей Востока; с Прусом то, что для показа великодушия фараона польский классик взял несуществующую в истории фигуру Рамзеса XIII (XX династии), а Ефремов - забытого фараона Джедефру (IV династии). Обладающие всеми нужными качествами и опытом для реконструкции прошлого, Прус и Ефремов нарочно не обратили внимание на более сильных властелинов: Хеопса (IV династии) и Рамзеса II - "Великого", потому что хотели показать Древний Египет мерками царской Польши или Советской России. Обмолвимся, что в романе "Фараон" Прус выражал надежду на благополучное царствование молодого Николая II.


Переведенный на русский язык В. Маноцким, великолепный роман польского писателя был издан только один раз - в 1899 году в Харькове, и экземпляра этой редкой книги нет даже в "Публичке". Неизвестно, читал ли ее Иван Ефремов, если его "Путешествие Баурджеда" впервые вышло в 1949 году, а новые переводы "Фараона" увидели свет в 1955 и 1963 годах.


В опубликованном в Санкт-Петербурге в 1893 году историческом романе "Арахнея" Георга Эберса действие происходит при Птолемее II, и эту книгу мы выделяем из десятка других известных до революции романов, переведенных на русский язык ("Под небом Эллады", "Харикл"), лишь потому, что в "Арахнее" описывается изготовление вышеуказанной александрийской геммы. И все же более логично предположить, что Ефремов знал древнегреческий авантюрный роман Гелиодора "Эфиопика" - напечатанный в 1932 году, второй раз за 150 лет!


С первой же главы "Эфиопики" начинаются многократные похищения симпатичных молодых людей, которых продают в рабство. К тому же, разбойники, укравшие Пандиона, как и у Гелиодора, и у Яна, - все сплошь финикийцы. В "Левкиппе и Клитофонте" греческого автора Ахилла Татия воровские приключения в африканской Ливийской земле представлены со всеми искушениями Афродиты, в традициях "Золотого осла"; Ефремов же со всем своим эротическим пылом нарушать правила современной литературы не мог.


В страну лотоса в фантазиях заносило и разрушителя городов Одиссея - следовательно, любые романы от эллинизма до викторианской эпохи о Древнем Египте не добавляли Ефремову вдохновенья, хотя и Пушкин явно позаимствовал у Гелиодора сюжет: когда вожак разбойников из добросердечности доставил пленную красавицу ее жениху без изъяна и выкупа...


Интерес к державе пирамид могли в детстве заронить описания путешествий в Египет, часто выходившие в начале века: "Семь месяцев в Египте и Палестине" - царскосела Сергея Фонвизина; "По белу свету" - высокочтимого Ефремовым дореволюционного путешественника доктора А.В. Елисеева; "Египет" - В. Андреевского и бесконечные переводные издания француза Г. Масперо. "Еще с детских лет я любил Африку. Детские впечатления от книг о путешествиях сменились в юности более зрелой мечтой о малоизвестном Черном материке, полном загадок. Позднее, как географ и археолог, я видел в Африке колыбель человечества", - вспоминал ученый. Следует заметить, что знаменитый издатель дореволюционной "Библиотеки приключений на суше и на море" (не менее чем в 500 томах), царскосел Петр Петрович Сойкин был лично знаком лесопромышленнику Антипу Харитоновичу Ефремову, а внебрачный сын Сойкина получал уже от Ефремова-писателя письма, ныне хранящиеся в рукописном фонде "Публички".


На книжных полках московской библиотеки фантаста до сих пор хранится около десятка редких книг по истории и искусству Египта, в том числе фолианты Матье, Тураева, Струве. На этих серьезных знаниях писатель сконцентрировал свой привлекательный вымысел, где действующие лица напоминают кинозвезд костюмированных сериалов. Трудно поверить, что обращенный в рабство грек Пандион мог за полгода поработать в храме Хатшепсут, побывать на развалинах столицы Эхнатона и в самом дворце владыки двух миров! Неправдоподобен и политический кругозор друзей Пандиона. Передаваемые рабами перед сном подробности огромного исторического значения укрепляют интерес массового читателя. Хотя и в меньшей толике, но, как и у польского писателя Пруса, в ефремовской трилогии прослеживается параллель с эпохой создания "египетских" романов. Так, устами героев, Иван Антипович сетует, что "искусство в предметах простых людей было свободно от уз придворных требований". ("На краю Ойкумены", изд. "Библиотеки приключений", стр. 195.)


Далее: "Жрецы, являвшиеся хранителями древних тайн и великими учеными, давно ими не были. Наука выродилась в религиозную обрядность и магические формулы, папирусы истлели в гробницах. Храмы стояли в запустении, никто не интересовался историей страны. Осквернитель усыпальниц номархов не знал, что таков неизбежный путь всякой науки, оторвавшейся от животворящих сил народа". (Там же, стр. 218.)


Африканский идеализм отвлекал Ефремова-философа от истинной жизни в государстве плетей, мумий и фаюмского портрета. Его герой, казначей Баурджед, спорил с благосклонно относящимся к нему фараоном. Пандион ругался с главным царским скульптором, подарившим ему для утехи рабыню, но без подобных преувеличений не было бы "Трех мушкетеров".


В рецензиях 1950 годов на "Ойкумену" говорилось, что древнеегипетское государство не раз привлекало внимание писателей, но по забывчивости никто из рецензентов не сумел вспомнить хотя бы "Кольцо Исиды" В. Келлера, "Багровый Хамсин" советской писательницы Л. Ямщиковой-Феличе и другие русские романы.


Преемственность их, однако, не могла в корне разойтись с "усадьбой", питая себя душещипательной мистикой, а не фантастикой больших городов. Когда читаешь в романе Н. Соколова "Ариасвати" (1913) про переносящийся в древние миры аппарат "гипофиз", между строк так и слышатся голоса дворовых девок. Западная традиция, напротив, шла от алхимиков-сочинителей и науки, где мода на истории из жизни Египта уступала Греции, о чем, в связи с афинской гетерой, обмолвимся особо.


В 1970-х годах витало заблуждение, что об Александре Македонском, кроме "Огней на кургане" (Яна) и "Таис", не было написано романов. Мы мало знали о салонной литературе XIX века; все, что не совпало с обличительными взглядами народников, не переиздавалось весь прошлый век. А в нем были неплохие "Александрии" Н.Д. Носкова, книги Мордовцева, изящные переводы с иностранных языков. Если бы их видели на прилавках в те годы, Ефремов, вероятно, мог и отказаться от исторической сферы романа, но не от Малой Азии и Африки, куда его так и влекло: "сделать вклад в воспитание молодежи".


На этих размышлениях вырастает политическое значение ефремовской "Таис". В такт с эпическими американскими фильмами, она сулила огромный интерес читателей. Роман позволил Ефремову раскрыться как стилисту, в духе эпохи Возрождения, которая, при всей тирании правящей у нас верхушки, образно расцвела в послевоенные годы.


Замысел "Таис Афинской", вероятно, сложился к 1960-м гг. Второй брак и перемены в личной жизни автора позволили закончить рукопись в приподнятом эротическом настроении. Кабы не традиции "Тихого Дона", цензура не пропустила бы в "Таис" такие фразы писателя: "я отдалась ему на трижды вспаханном поле" и пр. Мне неизвестно, насколько хорошо Ефремов знал стилизации под греческий эротический роман: "Дафниса и Хлою", "Юлиана Отступника" - Дмитрия Мережковского; "Крылоносного Икара" - Владимира Богораза-Тана; "Алтарь Победы" - Валерия Брюсова, "Афродиту" - Пьера Луиса или "Атлантиду" - Андре Лори. Движение за возвращение дохристианской религии, шедшее от Гете, Шиллера, Гейне, Мицкевича, Пушкина, Островского, Стасова, возымело сильнейшее притяжение в чертах русского символизма. Уже не просто грот наяд и храмы Аполлона мнились побратимам возвращения запрещенной христианством красоты, спорта, медицины и науки. Реконструкция вакхических и героических мистерий впрямую тогда намекала на реставрацию греческих и даже славянских культов. Нежно-литературному отношению к ним символистов-отступников созвучна и философская влюбленность Ефремова.


Вторгаясь здесь в стародавний спор между теми, кто побежал из райкома комсомола в церковь, и теми, кто всегда понемножку ходил и в церковь, и в музей, но никогда не верил в государственную религию, хочется сказать, что Ефремов в силу неприкаянности своего внебрачного происхождения не мог быть, как его отец, лесопромышленник и строитель церквей, приверженцем православия. К сожалению для своей родины, дачной местности Вырица, Иван Ефремов оказался не человеком дачного Петербурга, а юношей из социалистического Ленинграда, откуда он уезжал на поиски месторождений и динозавров. Оскар Уайльд примерно так сказал однажды о Стивенсоне: "Если бы Роберт Льюис изначально поселился в Полинезии, он не создал бы `Остров сокровищ`..."


На уровне тайной религии Ефремов часто обращался к античному гуманизму, благо это не противоречило марксизму. Этим отличались и многие названия его произведений: "Туманность Андромеды", "Эллинский секрет" и, наконец, "Таис Афинская" - как сейчас бы сказали, секс-символ чтения для спальных районов.


Мне посчастливилось расспросить, какими источниками пользовался Ефремов при написании "Таис". Писателю с подобным научным опытом иногда достаточно нескольких книг: Плутарха, Арриана, Вениамина Уиллера. В качестве неожиданной литературы Иван Антипович делал выписки из двухтомной "Истории лошади" князя Урусова. По рассказам Таисии Иосифовны, когда в Ленинке ему выдали книги Урусова с экслибрисами Николая II, что-то всколыхнуло детские воспоминания писателя и он в шутку предложил: "Давай отклеим один!" В личной же библиотеке Ефремова научные издания о Египте, выходившие в 1910-1950 годах, занимают целую полку. По воспоминаниям вдовы, они приобретались в известном магазине "Букинист" на Литейном.


Ефремов не собирал вслед за отцом "Библиотеку приключений" Петра Петровича Сойкина, но, как член редколлегии "Библиотеки приключений" 1955 года, повлиял на ее стилевое возрождение, в частности, на публикацию любимого романа "Копи царя Соломона", сославшись, вероятно, на его анти-колониальность и русское происхождение Хагарта. В честь главного героя романа, Алана Квотермейна, им был назван сын Алан.


Другими эталонами научной фантастики для Ефремова были сытинские "Таинственный остров" и "20 тысяч лье под водой" - с рисунками Феро, Риу и др. эти издания до сих пор вне конкуренции.


В остальном, за исключением ряда старинных книг, необходимых для творчества, ученый не привечал прошлого. Вероятно, он относился к нему как к утратившей свое значение ветоши. Но, в отличие от поспевшей к "оттепели" " Туманности Андромеды", исторические повести Ефремова и его друга Вячеслава Иванова ("Русь Изначальная") могут стать откровением для читателей при любом политическом строе России.


Публикуя в год 100-летия со дня рождения и 35-летия кончины Ефремова эти букинистические заметки, мы грустим, что "Час Быка" наступает раньше "Эры встретившихся рук", что, впрочем, не мешает лишний раз ознакомиться с каталогом приключенческих и фантастических книг столетней давности. А ведь продолжения приключений капитана Немо писали и Константин Случевский, и генерал Петр Краснов ("Подвиг"). Многие и другие вещи в лучшем оформлении способны успокоить сердце "семидесятника", некогда в сырой подсобке НИИ бредившего миражами ефремовских "поэм".



Андрей Барановский



Источник: http://olmer.ru/arhiv/text/other/72.shtml
Категория: Философия Ефремова | Добавил: makcum (27.12.2011) | Автор: Андрей Барановский
Просмотров: 1171 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar
[ Форма входа ]

[ Категории раздела ]
Мои статьи [3]
Статьи об Иване Ефремове [81]
Философия Ефремова [71]
Эрих Фромм [1]
Ноосфера [11]
Свобода [15]
Красота [3]
Наука [22]
Творчество [15]

[ Поиск ]

[ Важное ]
  • Статьи Максима Михайлова:
  • Разное:

  • [ Литературные последователи Ивана Ефремова ]
  • Трилогия Максима Михайлова «Время и пространство»: Трилогия Максима Михайлова «Время и пространство»
  • Повесть «Парус» на немецком языке («Der letzte Flug der Parus», перевод - Герд-Михаэль Розе)
  • Der letzte Flug der Parus

  • Повесть Андрея Яковлева «Дальняя связь»
  • Повесть Андрея Яковлева «Дальняя связь»

  • Произведения Андрея Константинова:

  • [ Друзья сайта ]
  • Нооген Нооген
  • TES
  • TES
  • Страна шахмат - шахматы он-лайн
  • Шахматы онлайн на любой 
 вкус! Crazy-Chess.ru

    [ Статистика ]

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Copyright Свобода внутри нас © 2024